ОТ РИМА К ТРЕТЬЕМУ РИМУ

XXXV МЕЖДУНАРОДНЫЙ СЕМИНАР ИСТОРИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Капитолий, 21-22 апреля 2015 г.

О.И. Хоруженко

Институт российской истории

Российской Академии Наук

Москва

ЗЕМЛЕПОЛЬЗОВАНИЕ И МЕЖКОНФЕССИОНАЛЬНЫЕ КОНТАКТЫ: КОРОЛЕВА БОНА СФОРЦА В ДОКУМЕНТАЛЬНОЙ И УСТНОЙ ТРАДИЦИЯХ

Доклад посвящен судьбе и документальному наследию миланской принцессы Боны Сфорца (1494–1557), которая вследствие брака с польским королем Сигизмундом I получила, в частности, титул «великой княгини русской», унаследованный польскими королями и литовскими великими князьями в связи с подчинением ряда территорий древней Руси. Бона Сфорца была не просто номинальной «русской» княгиней – она и фактически владела рядом земель, расположенных на территории современной России (волость Усвят, ныне относящаяся к Псковской области).

Бона Сфорца (итал. Bona Sforza; 2 февраля 1494 г. – 19 ноября 1557 г.) родилась в городе Виджевано. Она была дочерью миланского герцога Джана Галеаццо Мария Сфорца (итал. Gian Galeazzo Maria Sforza; 1469–1494 гг.) и неаполитанской принцессы Изабеллы из Арагонской династии (1470–1524 гг.). Свое имя она получила в честь своей бабки по отцовской линии Боны Савойской (итал. Bona di Savoia; 1449–1503 гг.). В 1518 г. Бона Сфорца стала супругой польского короля Сигизмунда I Старого (1467–1548 гг.), у которого не было наследника после первого брака с Барбарой Заполья (1495–1515 гг.). Во втором браке у короля родилось 6 детей. Замужем Бона сохраняла свои права на итальянские владения – герцогство Бари и княжество Россано.

В 1529 г. королева настояла на избрании своего сына Сигизмунда IIАвгуста великим князем литовским, а в 1530 г. королем польским – при здравствующем отце. С этого времени Сигизмунд II Август именовался «молодым королем», а его отец Сигизмунд I – «Старым», с каковым прозвищем он и вошел в последующую историографию.

Королева Бона получила от своего супруга обширные владения, в которых пользовалась широкими суверенными правами. Бона сразу же стала наращивать свои владения, активно покупая и обменивая земли у литовско-русской и польской шляхты. Принадлежавшие королеве обширные владения в настоящее время относятся к территориям Белоруссии, Украины, Литвы, Польши и России. В своих имениях она предпринимала энергичные меры по упорядочению землевладения и землепользования, породившие значительный комплекс документов – актовых, судебных, делопроизводственных.

Аграрную реформу королевы, которую она проводила в своих владениях, В.И. Пичета назвал «аграрной революцией», разрывавшей со старыми формами землевладения и землепользования. Позднейшие реформы Сигизмунда II Августа в Литве «имели опору в предшествующей деятельности королевы Боны»[1]. Государственная канцелярия Великого княжества Литовского при Сигизмунде II Августе, по наблюдениям М.В. Довнар-Запольского, «состояла из передовых финансистов эпохи, большею частью прошедших школу королевы Боны, умных и образованных, деятельных, независимых от местной шляхты, потому что большинство были иностранцы»[2].

* * *

Вероятно, было бы преувеличением говорить о том, что Бона Сфорца оказалась в совершенно незнакомой для нее этноконфессиональной среде. Владелица Бари – общехристианского центра паломничества к культовой базилике св. Николая Мирликийского (где позднее была погребена и сама Бона) – уже ко времени своего отъезда из Италии могла быть хотя бы поверхностно знакома с православием и исповедовавшими его выходцами из Восточной Европы. При изгнании евреев из Испании и Сицилии в конце XV в. многие из них переселились на юг Италии, так что и литовско-польские евреи, для которых она стала государыней, также не были для нее экзотикой.

Остается неизвестным, усвоила ли Бона русский или польский язык. Ее автографы – подписи в латинской графике на документах, написанных канцелярскими служителями. Эти документы составлены на латыни и русском языках.

* * *

Влияние королевы Боны Сфорца на культурную жизнь Польши и Литвы, как считает большинство исследователей, было значительным: «королевский двор сделался истинным центром и школой гуманизма, наряду с латинским языком при нем в качестве языка модного появился и итальянский, и множество итальянцев, художников, ученых, купцов и ремесленников, приезжало в Польшу»[3].

Исследователи подчеркивают, что при всем том мощном влиянии, которое Бона Сфорца оказывала на культуру Польши и Литвы (в самом широком понимании – от моды и гастрономии до управления), она оставалась для местной знати чужаком и отношение к ней было скорее настороженным, если не враждебным. Как следствие этого, ей приписывались самые зловещие преступления: отравление в 1524 г. мазовецкого князя Станислава, в 1526 г. – его брата Януша, в 1545 г. – первой жены своего сына королевы Елизаветы Австрийской, в 1551 г. – его второй жены Барбары Радзивилл (недавнее исследование останков последней реабилитировало Бону).

Отношения Боны со своим сыном из-за ее стремления опекать его уже после совершеннолетия, а также из-за возможного конфликта общих имущественных интересов, были напряженными и окончательно испортились после смерти Сигизмунда I Старого и второго брака Сигизмунда II Августа с Барбарой Радзивилл. Бона Сфорца выразила желание вернуться в Италию, что ей было позволено в 1556 г.; ее путешествие из Варшавы в Бари продолжалось с 1 февраля по 15 мая 1556 г.[4] Бона вернулась на родину чрезвычайно богатой дамой, что было итогом ее рационального землепользования в Литве и Польше. 420 тысяч золотых дукатов («неаполитанские суммы») были ей одолжены испанскому королю Филиппу II, что, по одной из версий, стало причиной ее гибели: в историографии бытует мнение о том, что она была отравлена своим же лечащим врачом, агентом Габсбургов[5].

По завещанию Боны Сфорца наследником основной части ее движимого и недвижимого имущества был Сигизмунд II Август. Его свояку, королю испанскому Филиппу II, Бона завещала свои наследственные итальянские владения – княжества Бари и Россано. Дочерями Боны были унаследованы денежные суммы[6].

* * *

Образ королевы Боны Сфорца, властной, решительной и энергичной правительницы, привлекал внимание не только историков, но и художников (Лукас Кранах младший, 1515–1586 гг.; Ян Матейко, 1838–1893 гг.), писателей (Галина Аудерская, 1904–2000 гг.; Владимир Короткевич, 1930–1984 гг.; Валентин Пикуль, 1928–1990 гг.).

Ряд топонимов в Белоруссии и Украине представляет собой свидетельства о пребывании здесь Боны Сфорца – если не о личном, то в качестве владелицы, представленной своими наместниками. Замковая гора в г. Кременец (Тернопольская область Украины) именуется «гора Боны» или просто Бона; примыкающее к городу село – Боновка. Древнейший в Белоруссии мелиоративный канал в Брестской области длиной в 34 км называется Бона – он действительно был построен по указанию королевы. Наконец, в 1533 г. Бона перестроила замок Ров и переименовала его в Бар. Сейчас он расположен в Винницкой области Украины, сохранил свое имя, данное королевой в память о своей итальянской родине. Герб белорусского города Пружаны, принадлежавшего Боне, представляет собой воспроизведение герба рода Сфорца.

Память о королеве Боне сохранилась в украинском и белорусском фольклоре, причем эта память приобрела отчего-то зловещие оттенки. Туристам, посещающим построенный Боной Сфорца замок Кременец, рассказывают, что королева практиковала здесь омовения из крови юных девушек. Позднее подобные обвинения молва выдвигала в отношении венгерской графини Елизаветы Батори (1560–1614). Но если легенда о «кровавой графине» – протестантке распространялась ее противниками-католиками, то легенда о кровавых омовениях королевы-католички возникла и развивалась в православной среде.

Заслуживает внимание поверье о сокровищах, спрятанных Боной Сфорца в подземельях замка Кременец. «Каждый год в пасхальную ночь по зубцам разрушенной крепости бродит призрак Боны, держащий в зубах ключ от двери, за которой скрыты спрятанные ею сокровища. Получить ключ можно, только поцеловав страшное привидение в уста, тогда Бона сама подведет счастливчика к заветной двери. Дверь открывается только на время, пока бьет пасхальный колокол. Не успел выскочить – будешь сидеть в подземелье до следующей Пасхи». Вероятно, это – адаптированная под местные условия легенда, бытовавшая в окрестностях расположенного неподалеку (85 км к югу) замка Теребовль. Здесь стражем клада выступает безымянная княжна, видеть ее можно в ночь на Ивана Купала, искатель сокровищ должен иметь при себе цветок папоротника.

Кременецкие экскурсоводы со ссылкой на местные предания рассказывают, что местный гарнизон в полном составе был сформирован из возлюбленных Боны Сфорца, и за это был истреблен королем Сигизмундом Старым. По ходатайству королевы были помилованы лишь офицеры, значившиеся в списке под номерами 3, 9 и 27. Эти цифры, сакральные в «нумерологии», ставшей популярной наряду с иными лженауками с 1990-х годов, должны свидетельствовать, вероятно, о недавнем возникновении легенды. В память об избавлении трех возлюбленных королевы Боны от казни, добавляют местные рассказчики, жители Кременца на праздниках провозглашают «за прекрасных дам» третий, девятый и двадцать седьмой (!) тост.

Другая легенда, связанная с замком Кременец, – о мосте из волос, построенном по повелению Боны Сфорца. Этот сюжет имеет ближайший аналог в восточной мифологии: по такому мосту, протянутому над адским огнем, могла пройти лишь чистая душа, грешники же падали с него в пекло. Вероятно, эта легенда – новейшая и имеет книжную основу. Дополняют ее рассказы о том, что Бона однажды, объезжая Кременец, вместе со своей свитой упала с подвесного моста (что представляет ее грешницей), но единственная из всех участников происшествия не пострадала – это должно свидетельствовать о ее связи с нечистой силой.

Разумеется, достоверность кременецких преданий не выдерживает никакой проверки – хотя бы на том основании, что Бона Сфорца не только не проживала в Кременце, но и никогда его не посещала. Интерес представляет то, что фольклор приписывает ей черты злодейки и даже злой колдуньи. В славянском фольклоре иноземец – выходец из незнакомого, загадочного мира, не озаренного светом православия – часто наделялся магическими чертами. Кажется, последним, кто «пострадал» от таких воззрений, был шотландец Яков Вилимович (Джеймс Даниэль) Брюс (1669–1735), сподвижник Петра I, который прослыл чернокнижником и магом.

Возможно, косвенным образом это глубинное, запрограммированное недоверие повлияло на историографию. Историки Польши (К. Ходыницкий, В. Поцеха и др.) говорят о «Золотом веке» для литовско-польского православия при Сигизмунде I и его супруге[7]. В российской историографии (преимущественно XIX в.), напротив, отмечается тяжелое положение православных Великого княжества Литовского. Бону подозревали в симонии – продаже церковных должностей[8]. Сейчас это мнение в значительной мере пересмотрено. Грамоты королевы Боны православному духовенству Великого княжества Литовского «соблюдали экономические и святительские интересы иереев, подтверждали пожалования предшественников королевы по землевладению, утверждали наследственные права на церковные кафедры..., разграничали полномочия светской и духовной власти» – эти действия очевидно предпринимались в пользу православия[9].

Объективный взгляд на деятельность королевы и ее взаимоотношения с представителями иной культурной среды обеспечивают сохранившиеся в достаточно большом количестве документы ее канцелярии: жалованные грамоты, делопроизводственные, судебные документы. В целом они демонстрируют неожиданную для современных исследователей веротерпимость – XVI в., как известно, часто дает обратные примеры.

* * *

Некоторые документы королевы Боны, относящиеся к ее восточным, смежным с Московским государством владениям, оказались в царском архиве, судя по его сохранившейся описи, уже в середине 1560-х годов, что было связано с захватом русскими войсками Полоцка в 1563 г.[10] Эти грамоты в основном своем объеме утрачены, но, возможно, имеются перспективы реконструкции их состава. Другие документы Боны после ее отъезда в Италию (1556 г.) вошли в государственный архив Великого княжества Литовского. Часть этого обширного документального комплекса составила так называемую Литовскую метрику, в составе которой структурно выделяется «Метрика королевы Боны»[11]. До 1794 г. Литовская метрика находилась в Варшаве, а после ее захвата А.В. Суворовым перевезена в Санкт-Петербург, затем в Москву, где хранится до сих пор.

Метрика королевы Боны сохранилась лишь частично; традиционно к ее составу относят только три документальных сборника из так называемого «отдела записей» Литовской метрики, грамоты которых охватывают 1548– 1556 гг.[12] Однако вошедшие в эти сборники документы охватывают лишь часть архива канцелярии Боны Сфорца — состав и содержание грамот Боны, сохранившихся в других источниках, говорят о не меньшей интенсивности ее документотворческой деятельности в предшествующее время.

Грамоты королевы Боны Сфорца копировались в составе актовых книг, цитировались и воспроизводились полностью в более поздних документах; подлинники рассредоточены по архивным и музейным хранилищам нескольких государств[13]. Выявление документов Боны Сфорца в полном объеме не может рассматриваться как задача, решаемая в ближайшем будущем – в силу своего объема и необходимости координации работы ученых ряда стран.

Тем не менее, изучение и публикация отдельных комплексов и групп грамот королевы Боны – вполне достижимая задача. Они заслуживают пристального исследовательского внимания как ценный исторический источник, позволяющий, в частности, изучать уникальный и весьма продуктивный опыт межкультурного и межконфессионального контакта.

---

[Un evento culturale, in quanto ampiamente pubblicizzato in precedenza, rende impossibile qualsiasi valutazione veramente anonima dei contributi ivi presentati. Per questa ragione, gli scritti di questa parte della sezione “Memorie” sono stati valutati “in chiaro” dal Comitato promotore del XXXVI Seminario internazionale di studi storici “Da Roma alla Terza Roma” (organizzato dall’Unità di ricerca ‘Giorgio La Pira’ del CNR e dall’Istituto di Storia Russa dell’Accademia delle Scienze di Russia, con la collaborazione della ‘Sapienza’ Università di Roma, sul tema: MIGRAZIONI, IMPERO E CITTÀ DA ROMA A COSTANTINOPOLI A MOSCA) e dalla direzione di Diritto @ Storia]

[1] Пичета В.И., Волочная устава королевы Боны и устава на волоки // В.И. Пичета, Белоруссия и Литва в XV–XVI вв. (исследования по истории социально-экономического, политического и культурного развития), М. 1961. 21–43.

[2] Довнар-Запольский М.В., Государственное хозяйство Великого княжества Литовского при Ягеллонах, Киев 1901. Т. I. 293–294.

[3] Бобржинский М., Очерк истории Польши, СПб. 1891. Т. 2. 49.

[4] Przezdziecki A., Jagiellonki Polskie w XVI wieku, Krakow 1868. T. II. 235, 237, 246. Об отъезде Боны Сфорца в Италию см.: Zbiór pamiętników historycznych o dawnej polszce z rękopismów, tudzież dzieł w różnych językach o Polszcze wydanych, oraz z listami oryginalnemi królów i znakomitych ludzi w kraju naszym, przez J.U. Niemcewicza, Lipsk 1839. T. II. 7–16.

[5] Грушевский М.С., Барское староство // Исторические очерки (XV–XVIII в.), Киев 1894. 79; Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб. 1891. Т. IV. 356.

[6] Przezdziecki A., Jagiellonki Polskie w XVI wieku, Krakow 1868. T. III. 5–6, 291–296. Копия завещания Боны Сфорца включена в одну из книг архива канцелярии Королевства Польского (Archiwum Glowne Akt Dawnych. Metryka Koronna. Kn. 94).

[7] Pociecha W., Królowa Bona (1494–1537). Czasy i ludzie Odrodzenia, Poznań 1958. T. III. 24.

[8] Знаменский П.В., Руководство к русской церковной истории, Казань 1886. 160; Левицкий О.И., Предисловие // Архив Юго-Западной России, издаваемый Комиссиею для разбора древних актов, состоящей при Киевском, Подольском и Волынском генерал-губернаторе, Киев 1883. Ч. I. Т. VI. 42; Карташев А.В., Очерки по истории Русской Церкви, М. 2009. Т. 1. 653–654.

[9] Бондаренко А.А., Право «подавания» православных церквей как прерогатива польской королевы Боны Сфорца // Вестник РГГУ. Сер. Исторические науки, М. 2012. № 21. 83–92.

[10] Государственный архив России XVI столетия. Опыт реконструкции / подг. текста и комм. А.А. Зимина, М. 1978. Ч. 1. 96.

[11] Голенченко Г.Я., Реестр книг Метрики Великого княжества Литовского 1623 г. // Исследования по истории Литовской метрики, М. 1989. Т. 2. 343–344; Antanavičius D., Originalių Lietuvos metrikos XVI a. knygų sąrašas // Istorijos šaltinių tyrimai, Vilnius 2012. T. 4. 170; Дзярнович О.[И]., Инвентарь «Книг Метрики ВКЛ по-новому переплетенный и составленный» Григорием Качановским (1787 г.): источник по истории государственного архива Великого княжества Литовского // Lietuvos Statutas ir lietuvos didžiosios kunigaikštystes bajoriškoji visuomenė, Vilnius 2015. 271–272.

[12] Пташицкий С.Л., Описание книг и актов Литовской метрики, СПб. 1887. 219; Российский государственный архив древних актов. Ф. 389 (Литовская метрика). Оп. 1. Кн. 32, 33, 36.

[13] Бондаренко А.А., Метрика королевы Боны: определение понятия, состав, исследовательские практики // Исторический ежегодник 2012: Сб. науч. тр., Новосибирск 2012. 5–20.